«Митрополит Шептицкий жертвовал на строительство православных церквей в Китае», – Олесь Дзиндра

В начале сентября в мире отмечают день благотворительности. В Украине это явление во времена общественного кризиса стало обыденностью – граждане Украины собирали благотворительные взносы, чтобы победить на Майдане, а после него уже полгода как за свой счет помогают армии и пострадавшим в результате боевых действий на Донбассе. Простые украинцы делятся куском хлеба и местом в доме с переселенцами из Донбасса, чьи родные нередко воюют на стороне сепаратистов и собирают средства пострадавшим воинам. О том, что такое благотворительность и почему одни люди спешат помогать другим, разговариваем с основателем львовского «Музея идей» и членом Наблюдательного совета ОО «Европейская галицкая ассамблея» Олесем Дзиндрою.-. Только добрый человек может быть благотворителем, творить добро, это состояние ее души, она хочет делиться с другими.

Следующей чертой доброго человека есть толерантность, ведь человек понимает, что так как она относится к другим, будут относиться к ней. Тарас Прохасько пишет, что мы когда-то были добрее, умели делиться с окружающими, с мышкой, которую поймали, а не отравляли, с прохожим, с птицей, которая пролетает рядом. Что, нам не хватит зерна для птицы. Но у большинства людей не возникает необходимости покормить птичку, или дать деньги нищему. Именно такие спонтанные шаги означают для меня благотворительность – делать благое дело.

До сегодня не воспринимаю благотворительности в форме индульгенции. Церковный клир немного підіпсув христианские идеи благотворительности, который превратил ценности на рыночный механизм – я тебе, ты мне. Почему эта традиция так укоренилась, что многие люди сегодня думают – построю часовню, поставлю фигуру Девы Марии и могу дальше брать взятки. Если доброе дело не идет из сердца, не влечет за собой смену жизненных позиций, – то это никакое не благое дело. Благотворительность – это состояние души.

Например, у тебя есть добро (материальное или духовное) и больше всего в мире ты хочешь им поделиться, – только это настоящая благотворительность.-. Публичность мешает делать благие дела?- Еще несколько лет назад я сказал бы, что благотворительность и публичность несовместимы. Часто люди дают деньги чтобы к ним прислушались, обратили внимание. Но сегодня, есть столько каналов коммуникации, когда ты имеешь что сказать, тебя обязательно услышат. В современном мире нет смысла постоянно повторять что ты добрый, все и так видно.

Хорошие клирики в древности делали хорошие вещи, когда приучали Терещенко и других давать десятину на благотворительность. Со временем эти принципы только укреплялись. Шляхтичи понимали. если Бог дал успех в бизнесе, то нужно поделиться. Были люди, которые на благотворительность отдавали до трети своих доходов.

Такая благородная позиция мне нравится. Что касается Галичины, то мне труднее судить. Но нужно понимать, что все люди, которые пропагандируют добро в обществе – благодетели, не нужно преуменьшать. Последний пример, который приходит на память, это Дмитрий Фирташ, который строит общежитие для студентов УКУ. Мне такой шаг нравится.

Или имели в УКУ задумываться, откуда у Фирташа эти деньги. Думаю, что нет, они не являются судьями его совести. Для меня образцом галицкого благотворителя был Станислав Скарбек, человек который построила театр им. Марии Заньковецкой. Он не был львовянином, происходил из шляхетской семьи с Тернопольщины, но постоянно заботился о развитии местного общества.

Например, именно он построил за 30 км от Львова заведение, в котором жили бы люди с ограниченными возможностями. Прошло полтора века, а люди используют это заведение по назначению по сегодняшний день (сейчас это филиал областной психиатрической больницы).Другой пример галицкого меценатства, который меня очень задел, связанный с фигурой митрополита Андрея Шептицкого. Олесь Нога в собственных архивах митрополита нашел его финансовые отчеты. Среди всех расходов были суммы, которые Шептицкий отдавал для строительства православных храмов в китайском Харбине для русских белогвардейцев и их семей. Его не беспокоило, что там не было ни одного греко-католика.

Митрополит был воспитан в убеждении, что если человек хочет молиться Богу, то нужно помочь ей построить храм. Это открытие Олеся Ноги удивляет меня до сегодня. Для меня митрополит был и остается галичанином №1.Если люди обливаются холодной водой, чтобы помочь солдатам на войне, больному ребенку, помочь голодающим в Африке, если ее беспокоит чужая боль и чужая бедность – это настоящая благотворительность. До того момента, когда мы будем заботиться за свой огород, а за забором хоть пустота – то никакой государственной нации у нас не будет. – Чем, по вашему мнению, отличаются инвестиции от благотворительности?-.

Думаю, что часто инвестиции в культуру – это и сама покупка индульгенций. В своей жизни пользуюсь другим принципом – если в дело вкладываешь добро, то добро вернется и к тебе. Чем больше ты даришь, тем больше вернется к тебе. Это не фатум, просто знаю, что это взаимосвязанные вещи.Слово “инвестиция” происходит из экономики, оно имеет мало отношения к культуре. Мне кажется, что культуру должно финансировать государство, потому что культура первична.

Без культуры нет ни нации, ни государства, ни развития, ни перспективы на будущее.Общество во Франции, США, Швейцарии, других странах общество занимается развитием культуры, но из-за того, что у нас нет общества, поэтому нет и кому заботиться о культуре. Общество строится через сформированные личности, если некому формировать общество, нет людей готовых брать на себя инициативу и ответственность, то о строительства общества не может быть речи. Коммунистический режим строил искусственное общество, но оно рассыпалось, потому что в нем не было проводников, которые задают тон. Следует понимать, что культура, традиции – это прежде всего ответственность. Если ты ее берешь на себя – становишься гражданином и уже тогда сам усиливаешь культуру.

Народ, который имеет традицию – это народ, если нет – это население. Это можно видеть на примере Восточной Украины. Когда разрушены вертикальные связи, аура коллективной традиции, то наблюдаем, что эти люди не имеют что отстаивать, они стоят из духа противоречия или за деньги. Так же и с благотворительностью. Если ты доростаєш до уровня, когда не можешь не помогать, добровольно включаешься в социальные проекты, то обязательно становишься благодетелем.Долго думал для чего Пинчуку это нужно, для чего ему поддерживать современное искусство с которого точно не получишь прибыли.

Оказывается, он из образованной семьи. И хорошо, что он это делает. В других странах правительство стипендіює такие программы, потому что это повышает общий уровень культуры, который затем влияет на политику, на экономику… У нас это возложено на плечи частных лиц.-. Какое вам ближе?-. И контролировать людей, которым их даешь.

Как отец, понимаю те благотворительные фонды, которые ждут отчета за израсходованные благотворительные средства, ибо нельзя давать детям деньги просто так, но это черты присущи несколько ином миру. -. Что вы думаете об этом. -. Чтобы люди не протестовали, не выдвигали дополнительных требований, легче заткнуть им рот минимальными деньгами.

Это такой государственный бизнес, к тому же, не очень честный. Лучше дать людям шанс создавать условия для труда. Если я по всему Львову ищу разнорабочего и не могу найти, а отдел социальной защиты говорит, что 35% львовян ищут работу – то здесь не так. Системой вездесущих льгот законодатель откупается от людей, а как следствие – государство трещит от бремени социальных обязательств, которые не может выполнить.Фото. www.idem.org.ua.

Related posts: