«Машина Сталина жива». Светлана Алексиевич

Новости – 2021-05-11
«Машина Сталина жива». Светлана Алексиевич – о воскресшее прошлое

Почему в белорусском политическом противостоянии обе его стороны называют своих противников фашистами? В чем корни зверств, которые творились во время подавления протестов в Беларуси? Почему Гитлер не похож на Наполеона?

– У нас фашизм является мерилом зла, потому что у нас до сих пор не обдуманно, не отрефлексировать прошлое. Даже сейчас нельзя говорить то, что думаешь о войне, о Сталине. Теперь уже речь идет об уголовном статью за это. В Москве уже собирают деньги на памятник Сталину, московская прокуратура признала незаконным снос памятника Дзержинскому. Прошлое вернулось … Боялись посмотреть на него, и оно вернулось.

А что мы знаем о ГУЛАГе? Так, был всплеск интереса, была открыта форточка во времена Горбачева, раннего Ельцина, когда возник «Мемориал», когда миллионы людей требовали дела своих родственников, погибших в лагерях.

А потом наступили новые времена. Вчера еще нельзя было представить такое решение, а сегодня снос памятника Дзержинскому уже считается незаконным. Мы читаем о безумном срок по надуманному обвинению историку Юрию Дмитриеву, который всю жизнь посвятил поиску в Карелии могил погибших в лагерях в сталинские времена. Поэтому обеим сторонам остается называть оппонентов фашистами. Сегодня Великая Отечественная война служит прикрытием реставрации.

Я имею право говорить о войне и о победе. Мой украинский дедушка погиб на войне, двое белорусских братьев отца пропали без вести, семью родственников в Петриковском районе сожгли с детьми, когда уничтожали их деревню. Я знаю, какая цена нашей победы. Но нельзя, чтобы она была прикрытием начала реставрации. Этого мы не должны допустить.

Думаю, что сейчас свои книги о Второй мировой войне я бы не смогла написать, люди боялись бы говорить. Они и тогда, когда я приходила к ним, боялись. Но тогда вся общественная атмосфера работала на правду. На это работали и слова, и дела Горбачева, и стотысячные митинги. А сегодня у людей и страх, и разочарование.

Я по убеждениям социал-демократ. Я думаю, что после социализма это был бы самый правильный вариант. А был взят на вооружение пещерный капитализм. И это тоже вызвало массовое разочарование. И все, что у нас осталось, – это кричать друг другу «фашисты». Потому что о другом зло мы имеем достаточно смутное представление. А по-настоящему это еще не история, это горящая головня.

– В прошлом году Беларусь столкнулась с невиданной жестокостью -тортуры, использование спецсредств против протестующих. Сталинский и нацистский террор имел мощную идеологическую мотивацию: были идеи, которые заставляли людей убивать и умирать. А что в современной Беларуси легитимизирует зверство? Это реликт утраченной большой идеологии и веры, это муки становления нации, это вера в обожаемого вождя?

– К обожания вождя мы можем относиться только с иронией, современный человек не поклоняется идолам. Ее только инстинкт самосохранения может заставить принять коленопреклоненную позу. А в душе у него этого нет. Я думала о корнях этой жестокости. Мы видели, как молодые люди выходили в шортах в цепочки солидарности в маршах, и были видны следы их избиение. Их тела были сплошной раной. Представить себе, что люди, которые их били, – это звери, было бы поверхностно, непрофессионально для интеллектуала. Истоки в том, что этих людей очень основательно биологически обрабатывали.

Посмотрите, какие книги продаются в наших книжных магазинах. Эти книги заставляют продавать, заставляют покупать и не только тех, кто в балаклавах избивают людей. Это книги Ивана Турла «Урок отца народов Сталина и бацька Лукашенко», «Нацистский путч 2020 году в Беларуси», «Сталин – символ Беларуси». Это не отдано на откуп офицерам милиции. Мне кажется, что произошло мировоззренческое столкновение. Дело не только в единоличной власти, которая волнует одного человека. Дело в том, что до конца не пережитые много социалистических иллюзий, обмана, а может, и надежды.

Когда я писала книгу «Время second hand», я видела, сколько осталось людей, которые связывали свои надежды с социализмом, которые не принимали капитализм. Никто мне не говорила, что она выходила на демонстрации в 1990-е годы ради капитализма. Все хотели красивого социализма, социализма с человеческим лицом. И то, что говорят офицеры по идеологической работе – это падает на благодатную почву, нечто подобное люди слышали дома, в школе, мы все еще из социализма …

Мне рассказывал один курсант нашего суворовского училища, ему на зачете задали вопрос: «Ты готов пожертвовать своими близкими ради государства, ради президента?» Мальчик ответил: «Нет». Ему зачет не поставили. Это началось с восстановления «линии Сталина», над которой мы смеялись. Но это был первый звоночек того, что с нами сейчас случилось. Для нас августе 2020 стал неожиданностью, а Лукашенко к этому давно готовился.

Поразительно, как быстро начинает работать сталинская машина. Опять доносы, стукачи, ночные аресты. Оппозиционные журналисты, которых тоже десятками сажают, пишут о изощренные пытки. И эта сталинская машина работает с таким же рвением в провинции, где люди знают друг друга.

Я сейчас живу в Германии, и я слышу, что здесь до сих пор без конца говорят о фашизме, о его опасности. А у нас кончилась коммунистическая эпоха и началась разделение огромной страны. Никто не подумал, что если политики будут заняты только дележкой, то гражданская война на пороге.

– В феврале нынешнего года в Мьянме произошел военный переворот. Там до сих пор продолжаются протесты. И там власти просто стреляет – счет убитых уже приближается к тысяче. В Беларуси протесты продолжались почти полгода, в них принимали участие сотни тысяч человек. Но при этом счет убитых – до десятка. Почему? Это такой расчет: мы лучше будем пытать, чем убивать?

– Мне трудно ответить, я мало знаю историю Мьянмы. Там правит военная диктатура, хунта. Я рада, что в нашей стране этого пока не произошло. Наверное, потому что мы живем в центре Европы. Но почитайте, что пишет «Советская Белоруссия», что говорят по белорусскому телевидению. Один из авторов «Советской Белоруссии» написал: «Я бы таких, как Алексиевич, как Бахаревич, как Мартынович, вешал бы на столбах». Это уже произносится вслух.

Но тогда с войны прошло менее 10 лет. И это не воспринималось как нечто шокируюшее, кощунственное. Но невозможно представить себе на столе у потомка Онегина бюстик Гитлера хоть через 10, хоть через 70 лет после войны. А почему? Оба жестокие завоеватели, оба разбили, оба вершители судеб мира.

– Наполеон был кумиром половины мира. При Наполеоне не было Холокоста. Наша культура строится на насилии. Само по себе насилие людей не пугает, если его оправдывает высокая цель. В революции была красивая, как тогда казалось, цель. Мы и сегодня за это расплачиваемся, расплачиваемся за своих дедов и прадедов. Это осталось решать нам.

Мне когда-то старый крестьянин рассказал анекдот. Когда пришли в село красноармейцы, они загнали лошадей в церковь и сделали из нее конюшню. Диакон бежит к батюшке: «Батюшка, лошади в церкви мочатся». А батюшка ему отвечает: «Это еще ничего. Самое начнется, когда у тех, кто поставил туда этих лошадей, дети вырастут ».

– Извечный белорусское «чтобы не было войны». Но от стариков в белорусских деревнях мне приходилось слышать объяснения различных новых социальных и общественных феноменов, которые им были непонятны и во многом чужие – давно войны не было. Белорусам не свойственный настроение, близкий части российского общества «Можем повторить». Но в этом – «давно войны не было» – ощущение, что большая война расставит все по своим местам, установит истинные ценности. А у вас нет такого ощущения?

– Я повторю: наша культура – это культура насилия. Она глубоко вплетена в историю. Иначе мы бы не слышали по телевизору реляции о новом танк, о новом самолете, о новом крейсер. И поэтому маленький человек может только одним защититься – чтобы не было войны.

Я родилась в Украине и выросла в белорусской деревне и все время это слышала. О великой войне говорят скорее сейчас. Мир оказался на таком повсеместному градусе ненависти, раньше такие проблемы решались только большой войной. И все после нее начиналось заново.

– Вот именно по нынешней ситуации. Недавнее обострение военно-политической ситуации в Донбассе и на границе Украины и России создавало во многих ощущение, что большая война – на пороге. На этот раз ситуация разрядилась, говорится, что всерьез никто воевать и не собирался. Но Первой мировой войне тоже предшествовал каскад острых международных политических кризисов, которые удалось решить. А летом 1914-го не удалось. Вам не кажется, что так будет и сейчас?

– Я думаю, что в нынешней ситуации человеческую природу, натуру, сдерживает только современное оружие – не искусство, не философия. С помощью ее мы можем сделать с планеты Земля планету Марс. И это понимают даже идиоты.

– Вы живете в Германии, бывали и жили в ней и раньше, вы уже начали говорить об отношении немцев до Второй мировой войны. Не становится их отношение к ней таким же, как и в бесчисленных войн прошлого – тоже очень жестоким и кровавым?

– Вторая мировая война не встраивается в ряд многих предыдущих войн по одной причине – из-за Холокост. Если бы не Холокост, она могла стать одной из многих войн, в ряду предыдущих. Но Холокост сделал ее особенной, отличной от всех предыдущих. Человек узнал о себе то, о чем она не догадывался.

– Все мои книги – это история «красного человека». Еще 10 лет назад, когда я написала «Время second hand» – заключительную книгу своего цикла, мне казалось, что моя энциклопедия «красного человека» завершена, что наступают другие времена и «красный человек» будет другой.

Сейчас мне так не кажется. После того, что я видела и пережила в Беларуси, я не могу сказать, что мы распрощались с коммунизмом, «красный человек» изменилась. Коммунистическая идея еще жива. Я продолжаю дописывать свою художественную энциклопедию.

Родился в 1960 году в Хабаровске (Россия). В 1964-м с родителями переехал в Минск. Окончил механико-математический факультет Белорусского государственного университета. В 1986 защитил кандидатскую диссертацию по алгебраических теории. Работал в Институте математики АН Беларуси (1982-1991), академическом Институте экономики (1991-1994), в Независимом институте социально-экономических и политических исследований (1992-2000). Выступал со статьями в белорусской прессе. В 1990-1991 годах – секретарь управы Белорусского народного фронта «Возрождение». На Радио Свобода с 1991 года, с 1996 – сотрудник Белорусского службы в Праге. Ведущий аналитической программы «Пражский акцент» на Радио Свобода. Автор книг «Акценты Свободы» (2009) и «Семь тощих лет» (2014). С 2015 года регулярно публикуется на портале TUT.BY. Лауреат премии Белорусского ассоциации журналистов (1996).

«Машина Сталина жива». Светлана Алексиевич – о воскресшее прошлое

Похожие Новости

Related posts:

Leave a Reply Cancel reply